Дата Постановления: 07/10/2010. Номер жалобы: 30078/06. Статьи Конвенции: 14, 34. Уровень значимости: 1- высокий. 

Суть: заявитель жаловался, в частности, на отказ национальных властей предоставить ему отпуск по уходу за ребёнком в связи с принадлежностью заявителя к мужскому полу

Еевропейский суд по правам человека

Первая секция

дело «Константин Маркин против России»

[KONSTANTIN MARKIN V. RUSSIA]

(жалоба № 30078/06)

Постановление

г. Страсбург

7 октября 2010 г.

Настоящее постановление вступит в силу при соблюдении условий, предусмотренных пунктом 2 статьи 44 Конвенции. В текст постановления могут быть внесены редакционные изменения.

По делу «Константин Маркин против России»

Европейский Суд по правам человека1(Первая Секция), рассматривая дело Палатой Секции в составе:

Хри́стоса Розакиса, Председателя Палаты Первой Секции Европейского Суда,

Нины Вайич, Анатолия Ковлера, Элизабет Штайнер, Ханлара Гаджиева, Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

судей,

а также при участии Сорена Нильсена, Секретаря Первой Секции Европейского Суда,

проведя совещание по делу за закрытыми дверями 16 сентября 2010 г., вынес в тот же день следующее постановление:

Процедура в Европейском суде

1. Дело было возбуждено по жалобе № 30078/06 против Российской Федерации, поданной в Европейский Суд в соответствии со статьёй 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) гражданином Российской Федерации, г-ном Константином Александровичем Маркиным (далее — заявитель), 21 мая 2006 г.

2. Интересы властей Российской Федерации (далее — государство-ответчик) при производстве по делу в Европейском Суде представляла г-жа В. Милинчук, бывший

   Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. В своём обращении в Европейский Суд заявитель жаловался, в частности, на отказ национальных властей предоставить ему отпуск по уходу за ребёнком в связи с принадлежностью заявителя к мужскому полу.

4. 30 августа 2006 г. Председатель Первой Секции решил коммуницировать жалобу государству-ответчику. Было также решено совместить изучение вопроса о приемлемости жа-

   лобы для её рассмотрения по существу одновременно с разрешением дела по существу (в порядке пункта 1 статьи 29 Конвенции).

   Факты

   1. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель родился в 1976 году и проживает в г. Новгороде. Он является военнослужащим войсковой части № 41480.

6. 30 сентября 2005 г. его жена М. родила их третьего

   ребёнка. В тот же день суд удовлетворил их заявление о разводе.

7. 6 октября 2005 г. заявитель и М. заключили соглашение о том, что их трое детей будут жить совместно с заявителем, а М. будет выплачивать на них алименты. Через несколько дней М. уехала в г. Санкт-Петербург, где с тех пор и проживает.

   От редакции. По делу заявитель, военнослужащий, жаловался в Европейский Суд на отказ властей предоставить ему отпуск по уходу за ребёнком в связи с принадлежностью заявителя к мужскому полу. Заявитель утверждал, что отказ в предоставлении ему отпуска по уходу за ребёнком равнозначен дискриминации по признаку пола; при этом он ссылался на статью 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции. В своё время, обжалуя данный отказ, заявитель обращался даже в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на несоответствие положений Закона «О статусе военнослужащих», касающихся предоставления отпуска по уходу за ребёнком, конституционному положению о равенстве женщин и мужчин. Конституционный Суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению.

   Европейский Суд счёл, что исключение военнослужащих-мужчин из числа лиц, имеющих право на отпуск по уходу за ребёнком, тогда как военнослужащие-женщины имеют право на такой отпуск, не может считаться имеющим разумное и объективное обоснование. Суд заключил, что это различие в обращении равнозначно дискриминации по признаку пола, и установил, что по делу властями государства-ответчика было допущено нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции. При этом Европейский Суд указал, что Конституционный Суд «основывал своё определение на чистом предположении, не попытавшись оценить его истинность путем сверки со статистическими данными или взвешивания конфликтующих интересов поддержания боеспособности армии, с одной стороны, и защиты военнослужащих от дискриминации в сфере семейной жизни и учёта наилучших интересов их детей — с другой». Следует подчеркнуть, что впервые за всю историю рассмотрения дел по жалобам против России Европейский Суд в жёсткой правовой форме подверг сомнению решение Конституционного Суда России. Кроме того, Европейский Суд предложил России принять меры общего характера — под надзором Комитета министров — с целью внесения изменений в пункт 3 статьи 11 Закона «О статусе военнослужащих» и в Положение о порядке прохождения военной службы, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, «учитывая принципы, сформулированные в настоящем постановлении, чтобы положить конец дискриминации в отношении военнослужащих мужского пола в том, что касается их права на отпуск по уходу за ребёнком».

   По делу с особым мнением выступил судья от России Анатолий Иванович Ковлер. Он, в частности, указал, что «аргументы, приведённые российским Конституционным Судом, являются более убедительными и реалистичными, чем аргументы Европейского Суда <…>. Нельзя утверждать, что решение о предоставлении права на отпуск по уходу за ребёнком военнослужащим-женщинам при одновременном отказе в предоставлении этого права военнослужащим-мужчинам явно «лишено разумного обоснования». Я уважаю решение законодателя, которое, кроме того, было подтверждено Конституционным Судом».

   1 Далее — Европейский Суд или Суд (примечание редакции).

8. 11 октября 2005 г. заявитель обратился к командиру своей войсковой части с рапортом о предоставлении ему отпуска по уходу за ребёнком до достижения ребёнком возраста трёх лет. 12 октября 2005 г. командир войсковой части отказал в удовлетворении этого рапорта, поскольку отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет может предоставляться только военнослужащим женского пола. Заявителю было разрешено взять отпуск продолжительностью три месяца. Однако 23 ноября 2005 г. он был вызван на службу.

9. 30 ноября 2005 г. заявитель обжаловал в суд отказ командования войсковой части предоставить ему отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет. Он обжаловал также решение от 23 ноября 2005 г.

10. 28 февраля 2006 г. заявитель был привлечен к дисциплинарной ответственности за систематическую неявку к месту службы.

11. 9 марта 2006 г. Пушкинский гарнизонный военный суд отменил решение от 23 ноября 2005 г. и подтвердил право заявителя использовать оставшиеся 39 служебных дней из его трёхмесячного отпуска. 17 апреля 2006 г. Ленинградский окружной военный суд отменил это судебное решение и оставил без удовлетворения требования заявителя.

12. 14 марта 2006 г. Пушкинский гарнизонный военный суд оставил без удовлетворения требование заявителя о предоставлении отпуска по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет как не основанное на российском законодательстве. Суд указал, что право на отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет имеют только военнослужащие женского пола, а заявитель имеет право лишь на отпуск продолжительностью три месяца, который он и использовал. Кроме того, заявителем не было доказано, что он является единственным лицом, осуществляющим уход за его детьми, и что они лишены материнского ухода.

13. В своей жалобе в вышестоящий суд заявитель ссылался, в частности, на то, что отказ предоставить ему отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет нарушает принцип равенства мужчин и женщин, гарантированный Конституцией Российской Федерации.

14. 27 апреля 2006 г. Ленинградский окружной военный суд оставил без изменения вышеназванное решение. Он согласился с доводами суда первой инстанции и добавил, что рассуждения заявителя «о равенстве мужчин и женщин <...> не могут служить основанием для отмены решения суда первой инстанции, которое правильно по существу».

15. 18 июля 2006 г. заявитель был второй раз привлечен к дисциплинарной ответственности за неявку к месту службы.

16. Приказом командира войсковой части № 41480 от 24 октября 2006 г. заявителю был предоставлен отпуск по уходу за ребёнком до 30 сентября 2008 г., то есть до достижения его младшим сыном возраста трёх лет. 25 октября 2006 г. заявитель получил материальную помощь в размере 200 тысяч рублей, что приблизительно эквивалентно 5900 евро. Письмом от 9 ноября 2006 г. командир войсковой части № 41480 уведомил заявителя, что материальная помощь ему предоставлена «в связи с затруднительными семейными обстоятельствами и необходимостью ухода за тремя малолетними детьми и отсутствием иных источников дохода».

17. 8 декабря 2006 г. Пушкинский гарнизонный военный суд вынес частное определение в отношении командира войсковой части № 41480 в связи с тем, что тот

    1 Далее — Конституционный Суд (примечание редакции).

    предоставил заявителю отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет и игнорировал тем самым судебное решение от 27 апреля 2006 г., которым было установлено отсутствие у заявителя права на такой отпуск. Суд обратил внимание командира войсковой части на неправомерность его приказа.

18. 11 августа 2008 г. заявитель обратился в Конституционный Суд Российской Федерации1с жалобой на несоответствие положений Закона «О статусе военнослужащих», касающихся предоставления отпуска по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет, конституционному положению о равенстве женщин и мужчин.

19. 15 января 2009 г. Конституционный Суд отказал в принятии жалобы к рассмотрению. При этом Конституционный Суд указал следующее:

    «2.1. <...> военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства и, следовательно, осуществляемой в публичных интересах. Лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции, чем предопределяется их специальный правовой статус, обусловленный необходимостью выполнения ими долга и обязанности гражданина Российской Федерации по защите Отечества.

    Федеральный законодатель, определяя специальный правовой статус военнослужащих, вправе в рамках своей дискреции устанавливать для них как ограничения в части реализации гражданских прав и свобод, так и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования военной службы, а также специфическим характером деятельности лиц, проходящих военную службу <...>.

    <...> поступая на военную службу по контракту, гражданин реализует право на свободное распоряжение своими способностями к труду и тем самым добровольно приступает к осуществлению такой профессиональной деятельности, занятие которой предполагает, во-первых, наличие определённых ограничений его прав и свобод, свойственных данной разновидности государственной службы, и, во-вторых, исполнение обязанностей по обеспечению обороны страны и безопасности государства. Соответственно, военнослужащий обязуется подчиняться требованиям закона, ограничивающим его права и свободы, а также возлагающим на него особые публично-правовые обязанности.

    <...> граждане, добровольно избирая такой род занятий, соглашаются с условиями и ограничениями, с которыми связан приобретаемый ими правовой статус. Исходя из этого, установление федеральным законодателем тех или иных ограничений прав и свобод в отношении указанных граждан само по себе не противоречит Конституции Российской Федерации и согласуется с Конвенцией МОТ № 111 относительно дискриминации в области труда и занятий от 25 июня 1958 г., закрепляющей, что не считаются дискриминацией различия, исключения или предпочтения в области труда и занятий, основанные на специфических (квалификационных) требованиях, связанных с определённой работой (пункт 2 статьи 1).

    2.2. В соответствии с пунктом 13 статьи 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих» отпуск по уходу за ребёнком предоставляется только военнослужащим женского пола в порядке, установленном

    федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Аналогичное положение закреплено пунктом 5 статьи 32 Положения «О порядке прохождения военной службы». При этом на время отпуска по уходу за ребёнком тем же пунктом предусмотрено сохранение за военнослужащим женского пола места военной службы и воинской должности.

    Военнослужащий мужского пола, проходящий военную службу по контракту, имеет право на однократное предоставление по его просьбе дополнительного отпуска сроком до трёх месяцев в случае смерти жены при родах, а также, если он воспитывает одного или нескольких детей в возрасте до 14 лет (детей-инвалидов в возрасте до 16 лет) без матери (в случае её смерти или гибели, лишения её родительских прав, длительного её пребывания в лечебном учреждении и других случаях отсутствия материнского попечения о детях). Цель данного отпуска — предоставление военнослужащему-мужчине возможности в течение разумного срока решить вопрос об организации ухода за ребёнком и, в зависимости от результатов, о дальнейшем прохождении военной службы. В том случае, когда военнослужащий принимает решение лично осуществлять уход за ребёнком, он имеет право на досрочное увольнение с военной службы по семейным обстоятельствам <...>.

    Право военнослужащего-мужчины на отпуск по уходу за ребёнком до достижения им возраста трёх лет действующим законодательством не предусмотрено. Соответственно, не допускается совмещение военнослужащими мужского пола, проходящими военную службу по контракту, исполнения служебных обязанностей и отпуска по уходу за ребёнком для воспитания малолетних детей, что, с одной стороны, обусловлено спецификой правового статуса военнослужащих, а с другой — согласуется с конституционно значимыми целями ограничения прав и свобод человека и гражданина в связи с необходимостью создания условий для эффективной профессиональной деятельности военнослужащих, выполняющих долг по защите Отечества.

    Поскольку военная служба в силу предъявляемых к ней специфических требований исключает возможность массового неисполнения военнослужащими своих служебных обязанностей без ущерба для охраняемых законом публичных интересов, отсутствие у военнослужащих мужского пола, проходящих службу по контракту, права на отпуск по уходу за ребёнком не может рассматриваться как нарушение их конституционных прав и свобод, в том числе гарантированного статьёй 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации права на заботу о детях и их воспитание. Кроме того, данное ограничение согласуется с добровольным характером заключения контракта о прохождении военной службы.

    Предоставив право на отпуск по уходу за ребёнком в порядке исключения только военнослужащим женского пола, законодатель исходил, во-первых, из весьма ограниченного участия женщин в осуществлении военной службы и, во-вторых, из особой связанной с материнством социальной роли женщины в обществе, что согласуется с положением статьи 38 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Поэтому такое решение законодателя не может расцениваться и как нарушение закрепленных Конституцией Российской Федерации принципов равенства прав и свобод человека и гражданина, а также равноправия мужчин и женщин.

    Таким образом, пункт 13 статьи 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», предусматривающий предоставление отпуска по уходу за ребёнком только

    военнослужащим женского пола, <...> конституционные права заявителя не нарушают <...>.

    2.4. Поскольку отцы малолетних детей, проходящие военную службу по контракту, не имеют права на получение отпуска по уходу за ребёнком, они не относятся и к числу лиц, которым выплачивается ежемесячное пособие по уходу за ребёнком до достижения им возраста полутора лет <...>».

    Конституционный Суд заключил, что обжалуемые заявителем правовые нормы соответствуют Конституции Российской Федерации.

    1. ОТНОСЯЩИЕСЯ К ДЕЛУ НАЦИОНАЛЬНЫЕ НОРМАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ АКТЫ

20. Российская Конституция гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, общественного или должностного положения. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации (части 2 и 3 статьи 19).

21. Конституция также гарантирует защиту государством материнства и семьи. Забота о детях, их воспитание — равное право и обязанность родителей (части 1 и 2 статьи 38).

22. Трудовой кодекс от 30 декабря 2001 г. предусматривает, что женщинам предоставляется отпуск «по беременности и родам» (отпуск по материнству) на срок 70 дней до и 70 дней после рождения ребёнка (статья 255). Кроме того, женщинам предоставляется «отпуск по уходу за ребёнком» (родительский отпуск). Отпуск по уходу за ребёнком может быть использован полностью или частично отцом ребёнка или его бабушкой или дедушкой, опекуном или иным родственником, который ухаживает за ребёнком. Лицо, находящееся в отпуске по уходу за ребёнком, сохраняет своё рабочее место. Период этого отпуска засчитывается в пенсионный стаж (статья 256).

23. Федеральный закон «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством» (от 29 декабря 2006 г.

    № 255-ФЗ) предусматривает, что в течение отпуска по беременности и родам женщина получает пособие по беременности и родам, выплачиваемое государственным Фондом социального страхования в размере 100% заработной платы (статья 11). В течение первых полутора лет отпуска по уходу за ребёнком лицо, фактически осуществляющее уход за ребёнком, получает ежемесячное пособие по уходу за ребёнком, выплачиваемое государственным Фондом социального страхования в размере 40% заработной платы, но не менее 1500 рублей за первого ребёнка и 3000 рублей за каждого следующего ребёнка (статья 11.2). В течение последующих полутора лет отпуска по уходу за ребёнком выплата пособия по социальному страхованию не предусматривается.

24. Федеральный закон «О статусе военнослужащих» (от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ) предусматривает, что военнослужащим женского пола предоставляются отпуск по беременности и родам, а также отпуск по уходу за ребёнком в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 13 статьи 11). Аналогичное положение в отношении военнослужащих мужского пола отсутствует.

25. В соответствии с Положением о порядке прохождения военной службы, утверждённым Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, женщины-военнослужащие имеют право на отпуск по беременности и родам, на отпуск по уходу за ребёнком и на все соответствующие социальные выплаты и пособия.

    Военнослужащему мужского пола, проходящему военную службу по контракту, по его просьбе однократно предоставляется дополнительный отпуск сроком до трёх месяцев в следующих случаях: (а) смерти жены при родах или (b) если он воспитывает одного или нескольких детей в возрасте до 14 лет (детей-инвалидов в возрасте до 16 лет) без матери (в случае её смерти или гибели, лишения её родительских прав, длительного её пребывания в лечебном учреждении и в других случаях отсутствия материнского попечения о детях) (статья 32).

    1. ОТНОСЯЩИЕСЯ К ДЕЛУ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

    а. материалы международной организации труда

26. Относящиеся к делу части доклада Международной Организации Труда (МОТ) «Материнство и работа: обзор национального законодательства» (2005 год) гласят следующее:

    «В то время как отпуск по материнству имеет целью защиту работающих женщин в период их беременности и восстановления после родов, родительский отпуск является относительно длительным отпуском, доступным любому из родителей и позволяющим им осуществлять уход за новорождённым или малолетним ребёнком в течение периода времени, обычно следующего за отпуском по беременности и родам.

    <...>

    Рекомендация 1965 г. (№ 123) «О труде женщин с семейными обязанностями» и Рекомендация 1952 года (№ 95) «Об охране материнства» <...> включали положения только об отпуске по материнству и рассматривали необходимость совмещения работы с семейными обязанностями только для женщин. Важным изменением в политике МОТ после принятия указанных Рекомендаций [а также Конвенции 1981 года (№ 156)

    «О трудящихся с семейными обязанностями»] стало признание участия отцов в исполнении семейных обязанностей в общем и в частности — применительно к родительскому отпуску. Это явилось важным шагом к созданию эффективного равенства возможностей и обращения для трудящихся мужчин и женщин <...>.

    В отличие от других регионов в Европе все исследованные страны предусматривают родительский отпуск для ухода за новорождённым или малолетним ребёнком, хотя продолжительность этого отпуска в разных странах различается <...>.

    Основное различие между отпуском по материнству и родительским отпуском заключается в сфере действия. Если отпуск по материнству доступен только для женщин, то родительский отпуск обычно доступен также для мужчин. В некоторых странах это право является общим, то есть право взять родительский отпуск имеет либо мать, либо отец [например, в Эстонии]. В других странах каждый из родителей имеет индивидуальное право на родительский отпуск, которое не может быть передано другому родителю [например, в Бельгии и Исландии]. Как указано выше, согласно Директиве Европейского союза о родительском отпуске (Директива Совета 96/34/EC от 3 июня 1996 г.) этот отпуск должен быть доступен для обоих родителей в качестве индивидуального права. Для обеспечения мужчинам и женщинам равных возможностей и равного обращения родительский отпуск следует, в принципе, предоставлять на непередаваемой основе (ЕС, 1996) <...>.

    Принятие положений о доступности родительского отпуска для обоих родителей способно служить эффективным средством обеспечения равноправия полов. Оно признаёт тот факт, что отцы также имеют обязанности по уходу за детьми. Но, даже если родительский отпуск доступен, по определению, как для матерей, так и для отцов, чаще всего родительский отпуск берут именно женщины по окончании отпуска по материнству. В общем, доля мужчин, использующих этот отпуск, весьма невелика (МОТ, 1997). По этой причине некоторые страны ввели отцовскую квоту, которая может быть использована только отцом и утрачивается в случае неиспользования <...>».

27. Относительно отпуска по материнству доклад гласит, в частности, следующее:

    «Во многих странах различные категории работников прямо исключены из сферы действия трудового законодательства и (или) законодательства о социальном обеспечении или соответствующего правового регулирования денежных выплат по материнству <...>.

    В Европейском союзе <...> Директива ЕС применяется к работникам всех отраслей и профессий без исключения. Тем не менее <...> в Греции она не распространяется на вооружённые силы, полицию и государственных служащих. В 1999 году Комиссия Европейских сообществ отметила, что исключение этих групп противоречит праву Сообщества и влечёт возбуждение производства о нарушении [в отношении Греции] (Комиссия Европейских сообществ, 1999)».

    B. материалы сравнительного права

28. В июле 2007 г. Управление по коммерции, предпринимательству и административной реформе Соединенного Королевства опубликовало доклад, озаглавленный «Международный обзор политики предоставления отпусков и соответствующее исследование», в котором описывается положение с правом на отпуск работников, имеющих на своем иждивении детей, в двадцати четырех странах (двадцать одна европейская страна, Австралия, Канада и Соединённые Штаты Америки). Согласно этому докладу Соединённые Штаты Америки являются единственной страной, в которой отсутствует законодательное право на родительский отпуск. В отличие от отпусков по материнству и по отцовству, которые по определению относятся к тому или иному полу, родительский отпуск может быть взят любым из родителей во всех исследованных странах, кроме одной (в Венгрии только мать имеет право взять родительский отпуск до достижения ребёнком возраста одного года; однако после этого, до достижения ребёнком возраста двух и трёх лет, родительский отпуск может быть взят любым из родителей).

29. В десяти странах право на родительский отпуск является семейным правом и разделяется между родителями по их выбору (Австралия, Австрия, Венгрия, Германия, Дания, Испания, Канада, Польша, Франция и Эстония); в других десяти странах это право является индивидуальным, и каждый из родителей имеет право на определённую часть родительского отпуска (Бельгия, Греция, Ирландия, Исландия, Италия, Нидерланды, Португалия, Словения, Соединенное Королевство и Чешская Республика); и в трёх странах (Исландия, Норвегия и Швеция) оно является смешанным правом (частично семейным, частично индивидуальным). Принимаются различные меры поощрения отцов к использованию родительского отпуска. В основном эти меры носят характер полностью или частично индивидуализированных льгот, при которых отцы, не использующие свою «квоту», утрачивают ее, поскольку неиспользованный отпуск не может быть передан партнёру. Другой подход заключается в предложении «бонусных» свободных дней отцам, взявшим часть родительского отпуска (как, например, в Германии, Италии и Финляндии).

30. Родительский отпуск может быть неоплачиваемым (как, например, в Греции, Ирландии, Испании, Италии, Нидерландах и Соединенном Королевстве). Большинство стран (16), однако, предусматривает некоторые элементы оплаты родителю, находящемуся в таком отпуске. В семи странах (Австрия, Бельгия, Италия, Польша, Франция, Чешская Республика и Эстония) выплаты весьма незначительны, они производятся либо в фиксированном размере, либо в зависимости от дохода, или же только за часть отпуска, или же в сочетании вышеназванных способов. Только девять стран выплачивают пособие в зависимости от заработка в размере, превышающем половину обычного заработка. В некоторых странах — а именно в Польше, Франции и Чешской Республике — родители, находящиеся в отпуске, получают общее пособие «на ребёнка», выплачиваемое всем родителям с малолетними детьми, а не только тем, кто находится в родительском отпуске.

    Право

    1. ВОПРОС О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ СТАТЬИ 14 КОНВЕНЦИИ ВО ВЗАИМОСВЯЗИ СО СТАТЬЕЙ 8 КОНВЕНЦИИ

31. Заявитель жаловался на то, что отказ в предоставлении ему отпуска по уходу за ребёнком равнозначен дискриминации по признаку пола. Он ссылался на статью 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции. Соответствующие положения гласят следующее:

    Статья 8

    «1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

    2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

    Статья 14

    «Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам».

    а. доводы сторон

32. Государство-ответчик утверждало, что в октябре 2006 г. заявителю был предоставлен отпуск по уходу за ребёнком и он получил материальную помощь. Государство-ответчик утверждало, что спор был урегулирован на

    внутригосударственном уровне, и просило Европейский Суд исключить дело из списка подлежащих рассмотрению дел в соответствии с подпунктом «b» пункта 1 статьи 37 Конвенции.

33. Заявитель доказывал, что его дело не может быть исключено из списка подлежащих рассмотрению дел по следующим причинам. Во-первых, отпуск по уходу за ребёнком был предоставлен по прошествии более года с момента рождения его сына и последующего коммуницирования дела государству-ответчику. Во-вторых, государство-ответчик никогда не признавало нарушения прав заявителя. Отпуск по уходу за ребёнком и материальная помощь были предоставлены по семейным обстоятельствам, а не в качестве возмещения нарушения его прав по Конвенции. Судебное решение от 14 марта 2006 г., которым ему было отказано в праве на отпуск по уходу за ребёнком по признаку пола, остаётся в силе, и 8 декабря 2006 г. российский суд признал незаконным приказ о предоставлении ему отпуска по уходу за ребёнком. Дисциплинарные взыскания, наложенные на него за частое отсутствие на работе до того, как ему был предоставлен отпуск по уходу за ребёнком, также остаются в силе. Наконец, Конституционный Суд заключил, что российское правовое регулирование, не признающее за военнослужащими мужского пола права на отпуск по уходу за ребёнком, не нарушает положения Конституции о запрещении дискриминации.

в. оценка, произведённая европейским судом

1. Вопрос о приемлемости жалобы для её рассмотрения по существу

   1. В свете решения национальных властей о предоставлении заявителю отпуска по уходу за ребёнком и выплате ему материальной помощи Европейский Суд должен решить, во-первых, может ли заявитель всё ещё требовать считать его жертвой — по смыслу статьи 34 Конвенции — предполагаемого нарушения Конвенции и, во-вторых, был ли спор урегулирован в смысле подпункта «b» пункта 1 статьи 37 Конвенции.

      (а) Статус жертвы

   2. Европейский Суд напоминает, что решение или мера, принятые в пользу заявителя, не являются в принципе достаточными для лишения его статуса «жертвы» предполагаемого нарушения Конвенции за исключением случаев, когда национальные власти признали, прямо или по существу, и затем предоставили возмещение за нарушение Конвенции (см., например, постановление Европейского Суда от 25 июня 1996 г. по делу «Амюур против Франции» [Amuur v. France], § 36, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports of Judgments and Decisions] 1996-III, и постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Далбан против Румынии» [Dalban v. Romania] (жалоба № 28114/95), § 44, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 1999-VI).

   3. В настоящем деле национальные власти прямо не признали нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции ни во внутригосударственных разбирательствах, ни в разбирательстве в Страсбурге. Решение о предоставлении отпуска по уходу за ребёнком и выплате материальной помощи заявителю также не может быть интерпретировано как признание, по существу, того, что его право на недискриминацию

      по признаку пола было нарушено. Действительно, и отпуск по уходу за ребёнком, и материальная помощь были предоставлены по семейным обстоятельствам в связи с тяжелым материальным положением заявителя (см. выше, пункт 16 настоящего постановления). Кроме того, даже после того, как заявителю, в порядке исключения, было разрешено взять отпуск по уходу за ребёнком, национальные суды продолжали считать, что он, являясь военнослужащим, не имеет законного права на отпуск по уходу за ребёнком и что отсутствие у него такого права не нарушает его права на равное обращение (см. выше, пункты 17 и 19 настоящего постановления).

   4. В отсутствие признания национальными властями нарушения прав заявителя по Конвенции Европейский Суд заключает, что заявитель может требовать считать его жертвой предполагаемого дискриминационного обращения для целей статьи 34 Конвенции.

      (b) Применение пункта 1 статьи 37 Конвенции

   5. Европейский Суд далее рассмотрит довод государства-ответчика о том, что в свете мер, принятых национальными властями по исправлению ситуации заявителя, спор был действительно урегулирован и жалоба должна быть исключена из списка подлежащих рассмотрению Судом дел в соответствии с подпунктом «b» пункта 1 статьи 37 Конвенции. Пункт 1 статьи 37 Конвенции гласит:

      «1. Суд может на любой стадии разбирательства принять решение о прекращении производства по делу, если обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что:

      1. заявитель более не намерен добиваться рассмотрения своей жалобы; или

      2. спор был урегулирован; или

      3. по любой другой причине, установленной Судом, дальнейшее рассмотрение жалобы является необоснованным.

         Тем не менее Суд продолжает рассмотрение жалобы, если этого требует соблюдение прав человека, гарантированных настоящей Конвенцией и Протоколами к ней.

         2. Суд может принять решение восстановить жалобу в списке подлежащих рассмотрению дел, если сочтет, что это обосновано обстоятельствами».

   6. Поскольку заявитель ясно указывал, что он намерен добиваться рассмотрения своей жалобы, подпункт «a» пункта 1 статьи 37 Конвенции не применим. Это, однако, не исключает возможности применения подпунктов «b» и «c» пункта 1 статьи 37 Конвенции, так как согласие заявителя не является необходимым условием их применения (см. постановление Европейского Суда по делу

      «Акман против Турции» [Akman v. Turkey] (по вопросу об исключении жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел) (жалоба № 37453/97), Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2001-VI, и постановление Большой Палаты Европейского Суда от 24 октября 2002 г. по делу «Пизано против Италии» [Pisano v. Italy] (по вопросу об исключении жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел) (жалоба

      № 36732/97), § 41). Однако Европейский Суд до принятия решения об исключении конкретного дела из списка подлежащих рассмотрению дел должен проверить, не требует ли соблюдение прав человека, гарантированных Конвенцией, продолжения рассмотрения дела. Суд напоминает в этом отношении, что его постановления служат не только разрешению рассматриваемых им дел, но — в более общем плане — разъяснению, охране и развитию

      правил, установленных Конвенцией, и внесению тем самым вклада в соблюдение государствами обязательств, принятых ими в качестве Договаривающихся Сторон (см. постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу «Ирландия против Соединённого Королевства» [Ireland v. the United Kingdom], § 154, серия «A», № 25; постановление Европейского Суда от 6 ноября 1980 г. по делу «Гуццарди против Италии» [Guzzardi v. Italy], § 86, серия «A», № 39; а также постановление Европейского Суда по делу «Карнер против Австрии» [Karner v. Austria] (жалоба № 40016/98), § 26, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2003-IX). Хотя основной целью системы Конвенции является предоставление индивидуального возмещения вреда, её миссия заключается также в том, чтобы определять вопросы, имеющие публично-политические основания в общем интересе, повышая тем самым общие стандарты защиты прав человека и распространяя судебную практику в области защиты этих прав на всё сообщество государств — участников Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 7 января 2010 г. по делу «Ранцев против Кипра и России» [Rantsev v. Cyprus and Russia] (жалоба № 25965/04), § 197; упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Карнер против Австрии», § 26; и постановление Европейского Суда по делу

      «Кэпитал Бэнк АД против Болгарии” [Capital Bank AD v. Bulgaria] (жалоба № 49429/99), § 78–79, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2005-XII (приводится в извлечениях)).

   7. Европейский Суд принимает во внимание меры, принятые национальными властями по исправлению личной ситуации заявителя, в частности, путем издания приказа, разрешающего ему, в порядке исключения, использовать отпуск по уходу за ребёнком (см. выше, пункт 16 настоящего постановления). В то же время Суд отмечает, что Закон «О статусе военнослужащих» и Положение о порядке прохождения военной службы, послужившие правовым основанием для неоднократных отказов в предоставлении отпуска по уходу за ребёнком, продолжают оставаться в силе. На основании этого законодательства большой группе людей (военнослужащих мужского пола) продолжают отказывать в праве на отпуск по уходу за ребёнком. Суд полагает, что предмет настоящей жалобы — предполагаемая дискриминация по российскому праву в отношении военнослужащих мужского пола в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком — затрагивает важный вопрос общего интереса, который ещё не рассматривался Судом. Следовательно, дальнейшее рассмотрение настоящей жалобы явилось бы вкладом в разъяснение, охрану и развитие стандартов защиты прав человека по Конвенции. Соответственно, Суд не находит уместным исключение жалобы из списка подлежащих рассмотрению им дел. Он считает, что имеются особые обстоятельства относительно соблюдения прав человека, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, которые требуют дальнейшего рассмотрения жалобы по существу. Соответственно, согласно пункту 1 статьи 37 Конвенции Суд отклоняет ходатайство государства-ответчика об исключении жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел.

      (с) Вывод

   8. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее он отмечает, что она не является неприемлемой для рассмотрения по существу ни

      по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. По существу дела

   (а) Общие принципы

   1. Как Европейский Суд неоднократно указывал, статья 14 Конвенции дополняет другие материально-правовые положения Конвенции и Протоколов к ней. Она не имеет самостоятельного существования, поскольку действует исключительно в отношении «пользования правами и свободами», защищаемыми этими положениями. Хотя применение статьи 14 Конвенции не предопределяется нарушением этих положений, — и в этих пределах она автономна, — она не может применяться, если только на рассматриваемые факты не распространяется действие одного или более из этих положений (см. среди других источников по данному вопросу постановление Европейского Суда от 21 февраля 1997 г. по делу «Ван Раалте против Нидерландов» [Van Raalte

      v. the Netherlands], § 33, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1997-I, и постановление Европейского Суда от 27 марта 1998 г. по делу «Петровиц против Австрии» [Petrovic v. Austria], § 22, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1998-II).

   2. Европейский Суд также указывал, что не всякое различие в обращении равнозначно нарушению статьи 14 Конвенции. Должно быть установлено, что другие лица в аналогичной или относительно сходной ситуации пользуются предпочтительным обращением и что это различие является дискриминационным (см. постановление Европейского Суда по делу «Юнал Текели против Турции» [Unal Tekeli v. Turkey] (жалоба № 29865/96), § 49, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2004-X (приводится в извлечениях)). Различие в обращении является дискриминационным, если оно не имеет объективного и разумного обоснования; другими словами, если оно не преследует правомерную цель или если отсутствует разумное отношение соразмерности между используемыми средствами и искомой целью (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Стек и другие заявители против Соединенного Королевства» [Stec and others v. the United Kingdom] (жалоба № 65731/01), § 51, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2006-VI).

   3. Договаривающиеся Государства пользуются определённой свободой усмотрения при оценке того, обосновано ли и в какой мере различие в обращении различиями в сходных в иных отношениях ситуациях (см. постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу «Гайгусуз против Австрии» [Gaygusuz v. Austria],

      § 42, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1996-IV). Пределы свободы усмотрения государства будут варьироваться в зависимости от обстоятельств, предмета дела и его предыстории (см. постановление Европейского Суда от 28 ноября 1984 г. по делу «Расмуссен против Дании» [Rasmussen v. Denmark], § 40, серия «A», № 87, и постановление Европейского Суда от 28 октября 1987 г. по делу «Инце против Австрии» [Inze v. Austria], § 41, серия

      «A», № 126), но окончательное решение относительно соблюдения требований Конвенции остаётся за Евро-

      пейским Судом. Поскольку Конвенция является, прежде всего и главным образом, системой для защиты прав человека, Суд должен, однако, принимать во внимание изменяющиеся условия в Договаривающихся Государствах и откликаться, например, на любой возникающий консенсус как на стандарты, к которым следует стремиться (см. постановление Европейского Суда от 31 марта 2009 г. по делу «Веллер против Венгрии» [Weller v. Hungary] (жалоба № 44399/05), § 28; упомянутое выше постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Стек и другие заявители против Соединенного Королевства», § 63 и 64; упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Юнал Текели против Турции», § 54; и, mutatis mutandis1, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Стэффорд против Соединенного Королевства» [Stafford v. the United Kingdom] (жалоба № 46295/99), § 68, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2002-IV).

      (b) Применение этих принципов в настоящем деле

   4. Сторонами в деле не оспаривалось, что заявитель может ссылаться на статью 14 Конвенции. Европейский Суд напоминает в связи с этим, что отпуск по уходу за ребёнком и соответствующие пособия, предоставляя одному из родителей возможность оставаться дома для ухода за детьми, поощряют семейную жизнь и необходимым образом влияют на то, как она организована. Поэтому отпуск по уходу за ребёнком и пособия родителям входят в сферу действия статьи 8 Конвенции. Следовательно, статья 14 Конвенции в её взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции является применимой. Соответственно, хотя статья 8 и не предусматривает права на отпуск по уходу за ребёнком или какой-либо позитивной обязанности государств по выплате пособий по уходу за ребёнком, но если государство решает создать схему отпуска по уходу за ребёнком, то оно должно делать это таким образом, который совместим со статьёй 14 Конвенции (см. mutatis mutandis, упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Петровиц против Австрии», § 26–29).

   5. Европейский Суд отмечает, что заявитель, являясь военнослужащим, не имел законного права на отпуск по уходу за ребёнком. Не оспаривается, что гражданские лица, как мужчины, так и женщины, а также военнослужащие-женщины имеют право на отпуск по уходу за ребёнком. Отказ заявителю в предоставлении отпуска по уходу за ребёнком основывался, соответственно, на сочетании двух оснований: статуса военнослужащего и пола. Суд должен рассмотреть вопрос о том, является ли, применительно к отпуску по уходу за ребёнком, различие в обращении с родителями, зависящее от их статуса военнослужащего или гражданского лица и от их пола, допустимым по статье 14 Конвенции.

   6. Европейский Суд сначала рассмотрит вопрос о том, существует ли объективное и разумное обоснование различия в обращении между мужчинами и женщинами в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком. Суд напоминает, что достижение равенства полов является сегодня одной из основных

      целей в государствах — членах Совета Европы и что при приведении только очень весомых причин такое различие в обращении могло бы считаться совместимым с Конвенцией (см. постановление Европейского Суда от 22 февраля 1994 г. по делу «Бургарц против Швейцарии» [Burghartz v. Switzerland], § 27, серия «A», № 280-B, и

      1 Mutatis mutandis (лат.) — с соответствующими изменениями (примечание редакции).

      постановление Европейского Суда от 24 июня 1993 г. по делу «Шулер-Цграгген против Швейцарии» [SchulerZgraggen v. Switzerland], § 67, серия «A», № 263).

   7. Европейский Суд не убеждает довод Конституционного Суда о том, что в части, касающейся отпуска по уходу за ребёнком, дифференцированное обращение с военнослужащими мужского и женского пола обосновано особой социальной ролью матери в воспитании детей (см. выше, пункт 19 настоящего постановления). Европейский Суд отмечает, что, в отличие от отпуска по беременности и родам и соответствующих пособий, которые изначально призваны дать матери возможность восстановиться после родов и выкармливать грудью своего ребёнка, если она этого желает, отпуск по уходу за ребёнком и соответствующее пособие относятся к последующему периоду и предназначены для того, чтобы дать возможность родителю оставаться дома для личного ухода за ребёнком. Осознавая различия, которые могут существовать между матерью и отцом в их отношениях с ребёнком, Суд считает, что, по крайней мере в том, что касается роли ухода за ребёнком в этот период, «оба родителя находятся в равном положении” (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу

      «Петровиц против Австрии», § 36).

   8. Европейский Суд отмечает, что в постановлении по делу «Петровиц против Австрии» проведение различия по признаку пола для получения пособий по родительскому отпуску было признано не нарушающим статью 14 Конвенции. В том деле государству-ответчику была предоставлена широкая свобода усмотрения вследствие значительных расхождений, существовавших в 1980-х годах между правовыми системами Договаривающихся Государств в области родительских льгот. Суд заключил, что в то время в этой области отсутствовал европейский консенсус, так как большинство Договаривающихся Государств не предусматривало родительский отпуск или соответствующие выплаты для отцов (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Петровиц против Австрии», § 38–42). Однако в недавно принятом постановлении по делу «Веллер против Венгрии» Суд отступил от подхода, принятого в постановлении по делу «Петровиц против Австрии», и признал, что исключение для биологических отцов права на получение родительских выплат, тогда как матери, приемные родители и опекуны имеют право на них, равнозначно дискриминации по признаку статуса родителя (см. упомянутое выше постановление по делу «Веллер против Венгрии», § 30–35). Важно также, что после принятия постановления по делу «Петровиц против Австрии» правовая ситуация с правом на родительский отпуск в Договаривающихся Государствах изменилась. В абсолютном большинстве европейских стран законодательство в настоящее время предусматривает, что родительский отпуск может быть взят как матерями, так и отцами (см. выше, пункты 26–30 настоящего постановления). По мнению Суда, это показывает, что общество продвинулось в направлении более равного разделения между мужчинами и женщинами ответственности за воспитание их детей и что роль мужчин в уходе за детьми получила признание. Суд полагает, что он не может игнорировать широко распространенные и постоянно развивающиеся взгляды и связанные с ними правовые изменения в национальном законодательстве Договаривающихся Государств в этом вопросе (см., mutatis mutandis, постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства» [Smith and Grady v. the United Kingdom] (жалобы № 33985/96 и 33986/96,

      § 104, Сборник постановлений и решений Европейского

      Суда по правам человека [ECHR] 1999-VI). Из этого следует, что государство-ответчик не может более ссылаться на отсутствие общих стандартов Договаривающихся Государств для обоснования различия в обращении между мужчинами и женщинами в том, что касается отпуска по уходу за ребёнком. Ссылка на традиционное восприятие женщин как главных воспитателей детей также не может служить достаточным обоснованием для исключения отца из числа лиц, имеющих право на родительский отпуск, если он желает его взять. Соответственно, Суд заключает, что государство-ответчик не предоставило убедительных или весомых причин для обоснования различия в обращении между мужчинами и женщинами в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком.

   9. Европейский Суд также отмечает, что, по российскому законодательству, гражданские лица, как мужчины, так и женщины, имеют право на отпуск по уходу за ребёнком. Различие в обращении по признаку пола касается только военнослужащих. Поэтому необходимо удостовериться, имелось ли объективное и разумное обоснование особого обращения с военнослужащими в этой сфере.

   10. Европейский Суд напоминает, что система воинской дисциплины, по самой своей природе, подразумевает возможность наложения ограничений на определённые права и свободы членов вооружённых сил, которые не могут быть наложены на гражданских лиц. Эти ограничения сами по себе не противоречат обязательствам государств по Конвенции (см. постановление Европейского Суда от 8 июня 1976 г. по делу «Энгель и другие заявители против Нидерландов» [Engel and others v. the Netherlands], § 57, серия «A», № 22). Из этого следует, что каждое государство пользуется в этом отношении определённой свободой усмотрения, пределы которой варьируются в зависимости от характера деятельности, подвергаемой ограничению, и целей, преследуемых ограничением (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства», § 89). В то же время необходимо подчеркнуть, что военнослужащие имеют право на защиту Конвенции, и нельзя утверждать, что они отказываются от своих прав по Конвенции при вступлении в вооружённые силы.

   11. Европейский Суд, однако, в ряде случаев признавал, что права военнослужащих по статьям 5, 9, 10 и 11 Конвенции могут при определённых обстоятельствах быть ограничены в большей степени, чем это было бы допустимо в случае гражданских лиц (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Энгель и другие заявители против Нидерландов», § 73 и 103; постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу «Калач против Турции” [Kalaç v. Turkey], § 28, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1997-IV; постановление Европейского Суда от 24 февраля 1998 г. по делу «Лариссис и другие заявители против Греции» [Larissis and others v. Greece], § 50 и 51, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1998-I; постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу «Хаджианастассиу против Греции» [Hadjianastassiou v. Greece], § 39 и 46, серия «A», № 252; постановление Европейского Суда от 22 октября 2009 г. по делу «Пасько против России» [Pasko v. Russia] (жалоба № 69519/01), § 86). Как следует из вышеназванной прецедентной практики, широкая свобода усмотрения доступна государствам, желающим налагать ограничения на права военнослужащих по статьям 5, 9, 10 и 11

       Конвенции с учётом особых условий, связанных с военной жизнью, и специальных «обязанностей» и «ответственности», вменяемых членам вооружённых сил.

   12. Однако ситуация является иной в отношении ограничений на семейную и личную жизнь, защищаемую статьёй 8 Конвенции, в том смысле, что государства имеют свободу усмотрения в этой сфере в более узких пределах. Действительно, Европейский Суд указывал, что государство может устанавливать определённые ограничения прав военнослужащих, если существует реальная угроза боеспособности вооружённых сил, поскольку надлежащее функционирование армии вряд ли возможно представить без правовых норм, призванных предупреждать её подрыв военнослужащими. Суд, однако, уточнил, что национальные власти не могут ссылаться на такие нормы для лишения смысла осуществления отдельными членами вооружённых сил своего права на уважение их семейной или личной жизни, которое применимо к военнослужащим в такой же мере, как и к другим лицам, находящимся под юрисдикцией государства. Кроме того, утверждения о возможной угрозе боеспособности должны быть «подтверждены конкретными примерами» (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства», § 89).

   13. Основным вопросом настоящего дела является различие в обращении между военнослужащими-мужчинами и военнослужащими-женщинами в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком. Предоставляя родителю возможность оставаться дома, отпуск по уходу за ребёнком даёт этому родителю возможность ухаживать за ребёнком в самый ранний период его жизни и проводить с ним необходимое время. Европейский Суд полагает, что в отношениях со своими детьми военнослужащие-мужчины и военнослужащиеженщины находятся в аналогичной ситуации (см. также выше, пункт 48 настоящего постановления). Суд считает, что требуются очень весомые причины для обоснования различия в обращении между военнослужащими-мужчинами и военнослужащими-женщинами в этой особенно важной сфере семейной жизни, касающейся отношений родителей со своими новорождёнными детьми.

   14. Европейский Суд отмечает, что государство-ответчик в связи с этим не предоставило какого-либо обоснования. Из определения Конституционного Суда (см. выше, пункт 19 настоящего постановления), однако, усматривается, что ограничение таких прав, как право на отпуск по уходу за ребёнком, установленное для военнослужащих мужского пола, имеет целью обеспечение боеспособности армии и, соответственно, защиты национальной безопасности. Хотя эта цель является, несомненно, легитимной, это само по себе не придает легитимности особому обращению с военнослужащими мужского пола в том, что касается права на отпуск по уходу за ребёнком. Необходимо удостовериться, существует ли разумное отношение соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью.

   15. Оценивая соразмерность ограничения прав, наложенного на военнослужащих, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, подтверждается ли предполагаемый ущерб боеспособности армии «конкретными примерами». Так, хотя в деле «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства», касавшемся увольнения из вооружённых сил гомосексуалистов, Суд признал определённую свободу усмотрения государств в вопросах организации своих систем воинской дисциплины, он тем не менее заключил, что увольнение заявителей из вооружённых сил по причине их сексуальной ориентации является нарушением их прав по статье 8 Конвенции.

       Суд не принял аргумент государства-ответчика о том, что присутствие гомосексуалистов в армии подрывает её боеспособность, поскольку этот аргумент не был поддержан какими-либо конкретными доказательствами, и Суд не был убеждён в том, что проблемы боеспособности предполагаемого характера и уровня могут быть вызваны принятием гомосексуалистов в вооружённые силы (см. упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства», § 89–112).

   16. В настоящем деле основным доводом Конституционного Суда в поддержку ограничения прав военнослужащих было то, что военная служба предъявляет особые требования, в частности, она требует непрерывного исполнения военнослужащими своих обязанностей, и, соответственно, массовое использование военнослужащими отпуска по уходу за ребёнком оказало бы негативное влияние на боеготовность и боеспособность вооружённых сил. Европейский Суд находит этот довод неубедительным. Он отмечает отсутствие конкретных доказательств, свидетельствующих о предполагаемом ущербе национальной безопасности. Нет никаких указаний на то, что проводилось какое-либо экспертное изучение или статистическое исследование для оценки числа военнослужащих, которые могли бы обратиться за предоставлением им отпуска по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет в то или иное время и хотели бы сделать это. Соответственно, отсутствует и доказательственная база для утверждений о том, что число военнослужащих, одновременно взявших отпуск по уходу за ребёнком, было бы столь значительным, что это подорвало бы боеспособность армии. Следовательно, Конституционный Суд основывал своё определение на чистом предположении, не попытавшись оценить его истинность путем сверки со статистическими данными или взвешивания конфликтующих интересов поддержания боеспособности армии, с одной стороны, и защиты военнослужащих от дискриминации в сфере семейной жизни и учёта наилучших интересов их детей — с другой. Соответственно, Европейскому Суду не было убедительно продемонстрировано, что проблемы боеспособности предполагаемого характера и уровня были бы вызваны предоставлением военнослужащим права на отпуск по уходу за ребёнком.

   17. Далее, Европейский Суд уже установил, что не существует объективного или разумного обоснования различного обращения с мужчинами и женщинами в этой сфере (см. выше, пункт 49 настоящего постановления). Постольку, поскольку это различие основано на традиционных ролях полов, то есть на восприятии женщин как главных воспитателей детей и мужчин как основных кормильцев, эти гендерные предрассудки не могут сами по себе представлять для Суда достаточное обоснование различия в обращении, во всяком случае большее, чем сходные предрассудки, касающиеся расы, происхождения, цвета кожи или сексуальной ориентации. Тот факт, что женщин в вооружённых силах меньше, чем мужчин, также не может служить обоснованием неравного обращения с последними в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком. Европейский Суд особенно поражен указанием Конституционного Суда на то, что военнослужащие, желающие лично осуществлять уход за своими детьми, вправе уволиться из вооружённых сил. Военнослужащие-мужчины тем самым принуждаются к трудному выбору между уходом за своими новорождёнными детьми и продолжением своей военной карьеры, при этом военнослужащие-женщины не стоят перед таким выбором. Европейский Суд в этом отношении напоминает об уникальной природе вооружённых

       сил и, соответственно, о трудностях непосредственного переноса военной, по существу, квалификации и опыта в гражданскую жизнь. Поэтому ясно, что военнослужащиемужчины, если они решат уволиться с военной службы, чтобы иметь возможность ухаживать за своими новорождёнными детьми, столкнутся с трудностями в занятии таких гражданских должностей в областях своей специализации, которые соответствовали бы опыту и статусу, приобретенному ими в вооружённых силах (см., mutatis mutandis, упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Смит и Грэйди против Соединенного Королевства», § 92). В свете вышеизложенных соображений Суд заключает, что мотивы, приведённые Конституционным Судом, предоставляют недостаточное обоснование наложения более строгих ограничений на семейную жизнь военнослужащих-мужчин, чем военнослужащихженщин. Соответственно, государством-ответчиком не были предоставлены убедительные и веские причины, обосновывающие различие в обращении между военнослужащими мужского и женского пола в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком.

   18. В свете вышеизложенного Европейский Суд полагает, что исключение военнослужащих-мужчин из числа лиц, имеющих право на отпуск по уходу за ребёнком, тогда как военнослужащие-женщины имеют право на такой отпуск, не может считаться имеющим разумное и объективное обоснование. Суд заключает, что это различие в обращении равнозначно дискриминации по признаку пола. Следовательно, имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции.

1. ВОПРОС О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ СТАТЬИ 5 ПРОТОКОЛА № 7 К КОНВЕНЦИИ

   1. Заявитель жаловался на то, что положения национального права, устанавливающие, что отпуск по уходу за ребёнком до достижения возраста трёх лет может быть предоставлен только военнослужащим-женщинам, нарушают его право на равенство между супругами. Он ссылался на статью 5 Протокола № 7 к Конвенции, которая гласит следующее:

      «Супруги обладают равными правами и равной ответственностью частноправового характера в отношениях между собой и со своими детьми в том, что касается вступления в брак, во время пребывания в браке и при его расторжении. Настоящая статья не препятствует государствам принимать такие меры, которые необходимы для соблюдения интересов детей».

   2. Европейский Суд отмечает, что согласно Пояснительному докладу к Протоколу № 7 к Конвенции в соответствии с положениями статьи 5 этого Протокола равноправие должно обеспечиваться исключительно в отношениях между самими супругами в том, что касается их личности или их собственности или их отношений со своими детьми. Права и обязанности, таким образом, носят частноправовой характер. Данная статья не применяется к другим отраслям права, таким как административное право, налоговое право, уголовное право, право социального обеспечения, церковное право или трудовое право (см. решение Комиссии по правам человека от 18 января 1996 г. по делу «Клоппер против Швейцарии» [Klopper v. Switzerland] (жалоба № 25053/94)). Право на отпуск по уходу за ребёнком, несомненно, относится

      к сфере трудового права и формирует часть трудовых отношений, то есть отношений между работником и работодателем, а не отношений между супругами. Кроме того, российское законодательство об отпуске по уходу за ребёнком благоприятствует военнослужащим-женщинам независимо от их семейного положения. Следовательно, настоящее дело касается неравенства между полами, а не неравенства между супругами.

   3. Настоящая жалоба, соответственно, является несовместимой ratione materiae1с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

2. ВОПРОС О ДРУГИХ ПРЕДПОЛАГАЕМЫХ НАРУШЕНИЯХ КОНВЕНЦИИ

   1. Европейский Суд изучил остальные пункты жалобы, представленные заявителем. Однако с учётом всех материалов, имеющихся в его распоряжении, и постольку, поскольку эти жалобы подпадают под компетенцию Суда, он заключает, что из них не усматриваются какиелибо признаки нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или в Протоколах к ней. Отсюда следует, что жалоба в этой части должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

3. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 46 КОНВЕНЦИИ

   1. До рассмотрения требований о справедливой компенсации, представленных заявителем по статье 41 Конвенции, и с учётом обстоятельств дела Европейский Суд считает необходимым определить, какие последствия для государства-ответчика могут быть выведены из статьи 46 Конвенции. Статья 46 Конвенции предусматривает:

      «1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами.

      2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением».

   2. Европейский Суд напоминает, что статья 46 Конвенции, как она истолковывается в свете статьи 1 Конвенции, налагает на государство-ответчика правовое обязательство принять — под надзором Комитета министров Совета Европы — надлежащие общие и (или) индивидуальные меры для обеспечения права заявителя, которое Суд признал нарушенным. Такие меры должны быть также приняты в отношении других лиц, находящихся в положении заявителя, прежде всего путем разрешения проблем, которые привели к выводам Суда (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Скодзари и Джунта против Италии» [Scozzari and Giunta v. Italy] (жалобы № 39221/98 и 41963/98), § 249, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2000-VIII; постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Кристин Гудвин против Соединенного Королевства» [Christine Goodwin v. the United Kingdom] (жалоба

      № 28957/95), § 120, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2002-VI; постановление Европейского Суда по делу «Лукенда против Словении» [Lukenda v. Slovenia] (жалоба № 23032/02),

      1 Ratione materiae (лат.) — по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу, Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (примечание редакции).

      § 94, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2005-X; постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «S. и Марпер против Соединенного Королевства» [S. and Marper

      v. the United Kingdom] (жалобы № 30562/04 и 30566/04),

      § 134, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2008 — …). Эта обязанность постоянно подчёркивается Комитетом министров Совета Европы в процессе надзора за исполнением постановлений Суда (см., например, резолюции ResDH(97)336, IntResDH(99)434, IntResDH(2001)65 и ResDH(2006)1).

      Теоретически, не Суду надлежит определять, какие меры возмещения вреда могут быть уместными для принятия государством-ответчиком в соответствии с его обязательствами по статье 46 Конвенции. Однако Суд заинтересован в том, чтобы способствовать быстрому и эффективному устранению упущения, обнаруженного в национальной системе защиты прав человека (см. постановление Европейского Суда по делу «Дриза против Албании» [Driza v. Albania] (жалоба № 33771/02), § 125, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2007-XII (приводится в извлечениях)).

   3. В настоящем деле Европейский Суд признал нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции. Нарушение прав заявителя проистекает из упущений в российском законодательстве, а именно пункта 3 статьи 11 Закона «О статусе военнослужащих» и Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, на основании которых право на отпуск по уходу за ребёнком предоставляется только военнослужащим-женщинам в отличие от военнослужащих-мужчин. Как следствие, целая категория лиц — военнослужащих мужского пола — подвергается дискриминации при осуществлении их права на уважение семейной и личной жизни. Вывод Суда о том, что рассматриваемое законодательство не является совместимым с Конвенцией, обнаруживает широко распространенную в правовом механизме проблему, касающуюся значительного числа людей.

   4. Согласно своей прецедентной практике Европейский Суд, выявив упущение в национальной правовой системе, определяет его источник, чтобы помочь Договаривающимся Государствам в поиске надлежащего решения и Комитету министров Совета Европы — в осуществлении надзора за исполнением постановлений (см., например, постановление Европейского Суда от 23 февраля 2010 г. по делу «Мария Виолета Лазареску против Румынии» [Maria Violeta Lazarescu v. Romania] (жалоба № 10636/06), § 27; упомянутое выше постановление Европейского Суда по делу «Дриза против Албании», § 122–126, и постановление Европейского Суда от 20 октября 2009 г. по делу «Урпер и другие заявители против Турции» [Urper and others v. Turkey] (жалобы

      № 14526/07, 14747/07, 15022/07, 15737/07, 36137/07, 47245/07, 50371/07, 50372/07 и 54637/07), § 51 и 52). При-

      нимая во внимание проблему, выявленную в настоящем деле, Суд полагает, что были бы желательны меры общего характера на национальном уровне для обеспечения эффективной защиты от дискриминации в соответствии с гарантиями статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции. В связи с этим Суд рекомендовал бы государству-ответчику принять меры — под надзором Комитета министров — с целью внесения изменений в пункт 3 статьи 11 Закона «О статусе военнослужащих» и в Положение о порядке прохождения военной службы, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, учитывая принципы,

      сформулированные в настоящем постановлении, чтобы положить конец дискриминации в отношении военнослужащих мужского пола в том, что касается их права на отпуск по уходу за ребёнком.

4. В ПОРЯДКЕ ПРИМЕНЕНИЯ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

1. Статья 41 Конвенции предусматривает:

   «Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

   1. вопрос о выплате заявителю компенсации за причинённый ущерб

2. Заявитель требовал выплатить ему сумму в размере 400 000 евро в качестве возмещения морального вреда. В части материального ущерба он требовал выплатить ему сумму в размере 59 855 рублей 12 копеек, составляющую сумму премий, которые он получил бы, если бы не был подвергнут дисциплинарным взысканиям за своё отсутствие на службе во время отпуска по уходу за ребёнком.

3. Государство-ответчик утверждало, что данные требования являются чрезмерными. С учётом того, что заявителю в конечном счете был предоставлен отпуск по уходу за ребёнком и выплачена материальная помощь, признание нарушения являлось бы достаточной справедливой компенсацией. Государство-ответчик также утверждало, что не существует причинной связи между установленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом.

4. Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил каких-либо документов в поддержку своего требования о возмещении материального ущерба. Соответственно, Суд отклоняет данное требование.

5. Что касается выплаты компенсации за причинённый моральный вред, то Европейский Суд отмечает, что заявителю было разрешено, в порядке исключения, взять отпуск по уходу за ребёнком; он также получил материальную помощь от национальных властей. При данных обстоятельствах Суд считает, что признание нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда, причинённого заявителю.

   1. вопрос о выплате заявителю возмещения судебных расходов и издержек

6. Заявитель также требовал выплатить ему сумму в размере 46 169 рублей 93 копеек в счёт судебных расходов и издержек, понесённых в национальных судах и Европейском Суде, включая почтовые расходы, расходы на перевод, канцтовары и проезд. Он представил счета и чеки для подтверждения своего требования.

7. Государство-ответчик согласилось оплатить расходы на канцтовары, почтовые расходы и расходы на перевод. Государство-ответчик утверждало, что остальная часть расходов не была непосредственно связана с настоящей жалобой.

8. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение его судебных расходов и издержек только в части, в отношении которой подтверждено, что они были действительно и необходимо понесены и являются разумными по разме-

   ру. В настоящем деле, учитывая имеющиеся в его распоряжении документы и вышеупомянутые критерии, Суд считает разумным присудить выплату заявителю суммы в размере 200 евро плюс сумму любого налога, который может быть начислен заявителю на эту сумму.

   1. Процентная ставка при просрочке платежей

9. Европейский Суд считает целесообразным установить ставку пени за просроченный платёж компенсации на уровне предельной годовой процентной ставки Европейского центрального банка, к чему надлежит прибавить три процента.

По этим основаниям Европейский суд

1. объявил единогласно жалобу в части, касающейся предполагаемой дискриминации при осуществлении права на уважение семейной жизни, приемлемой для рассмотрения по существу и жалобу в остальной части — неприемлемой для рассмотрения по существу;

2. постановил шестью голосами «за» и одним голосом

   «против», что имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции;

3. постановил шестью голосами «за» и одним голосом «против», что признание факта нарушения Конвенции является само по себе достаточной справедливой компенсацией любого морального вреда, понесённого заявителем;

4. постановил шестью голосами «за» и одним голосом «против»,

   1. что государство-ответчик обязано — в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции — в течение трёх месяцев со дня вступления настоящего постановления в силу выплатить заявителю в качестве возмещения понесённых им судебных издержек и расходов сумму в размере 200 (двухсот ) евро, включающую в себя любые налоги, которые могут подлежать уплате с указанной суммы, с переводом этой суммы в российские рубли по курсу обмена валюты на день выплаты;

   2. что с момента истечения указанного трёхмесячного срока и до момента фактической выплаты указанной суммы на неё начисляются и подлежат выплате заявителю штрафные санкции, рассчитываемые как простые проценты по предельной годовой процентной ставке Европейского Центрального банка, к чему надлежит прибавить три процента;

5. отклонил остальные требования заявителя о выплате справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о постановлении направлено в письменном виде 7 октября 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Особое мнение судьи Ковлера

Я сожалею, что не могу присоединиться к большинству судей в признании нарушения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьёй 8 Конвенции относительно предполагаемой дискриминации при осуществлении права на уважение семейной жизни заявителя, действующего военнослужащего.

Во-первых, и прежде всего, я испытываю серьёзные сомнения в отношении статуса жертвы заявителя, принимая во внимание особые обстоятельства дела (в особенности тот факт, что заявителю был действительно предоставлен отпуск по уходу за ребёнком до достижения его младшим сыном трёхлетнего возраста, и что он даже получил материальную помощь — см. пункт 16 постановления). Кроме того, военный суд заключил, что заявитель не смог доказать, что лишь он сам осуществляет уход за своими детьми и что они лишены материнского ухода (см. пункт 12 постановления). Приняв аргументы заявителя о том, что спор не был эффективно урегулирован на национальном уровне по смыслу подпункта «b» пункта 1 статьи 37 Конвенции, Европейский Суд в своих выводах о приемлемости жалобы для её рассмотрения по существу создаёт впечатление, что «вопросы, имеющие публично-политические основания в общем интересе» являются более важными, чем особый и деликатный характер дела (см. пункты 39–40 постановления). Я согласился с этим подходом, проголосовав за приемлемость жалобы для её рассмотрения по существу, исходя из того, что это способствовало бы выражению различных точек зрения на существо дела.

Второе моё затруднение связано с применением общего принципа прецедентной практики Европейского Суда относительно дискриминации. Я разделяю мнение некоторых учёных, согласно которому понятие недискриминации само по себе весьма расплывчато (см., например, статью: X. Bioy. «L’ambiguite du concept de non-discrimination» в книге: F. Sudre and H. Surrel (eds.). Le droit а la non-discrimination au sens de la Convention europeenne des droits de l’homme. Брюссель, 2008, с. 51– 84). Суд много раз указывал, что не всякое различие в обращении равнозначно нарушению статьи 14 Конвенции:

«Должно быть установлено, что другие лица в аналогичной или относительно сходной ситуации пользуются предпочтительным обращением и что это различие является дискриминационным» (см. пункт 43 постановления с соответствующими ссылками). Вопрос состоит в следующем: равнозначно ли «предпочтительное обращение» с военнослужащими-женщинами в армии в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком, дискриминации военнослужащих мужского пола? А как насчет знаменитой «позитивной дискриминации» в контексте настоящего дела? В этом постановлении я не нашёл ясного ответа на мой вопрос.

«Различие в обращении является дискриминационным, если оно не имеет объективного и разумного обоснования; другими словами, если оно не преследует правомерную цель или если отсутствует разумное отношение соразмерности между используемыми средствами и искомой целью», — указывается в постановлении со ссылкой на постановление Европейского Суда по делу «Стек и другие заявители против Соединенного Королевства» (см. пункт 43 постановления с соответствующими ссылками). По моему мнению, аргументы, приведённые российским

Сорен Нильсен, Секретарь Первой Секции Европейского Суда

Хри́стос Розакис, Председатель Палаты Первой Секции Европейского Суда

 

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему постановлению приложено особое мнение судьи Ковлера.

Конституционным Судом, являются более убедительными и реалистичными, чем аргументы Европейского Суда.

Основной довод Конституционного Суда в поддержку ограничения прав военнослужащих состоит в том, что военная служба предъявляет особые требования, в частности, она требует непрерывного исполнения обязанностей, и, следовательно, массовое использование военнослужащими отпуска по уходу за ребёнком оказывало бы негативное влияние на боеготовность и боеспособность вооружённых сил. Учитывая особый (связанный с вооружёнными силами) контекст дела и широкую свободу усмотрения, предоставленную государствам в вопросах обеспечения национальной безопасности, я готов принять довод Конституционного Суда как предоставляющий объективное и разумное обоснование различия в обращении между военнослужащими и гражданскими лицами в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком.

Далее, относительно того факта, что исключение из числа лиц, имеющих право на отпуск по уходу за ребёнком, касается только военнослужащих-мужчин, тогда как военнослужащим-женщинам предоставлено право на такой отпуск, я согласен, что в принципе не существует объективного или разумного обоснования различия в обращении между мужчинами и женщинами в этой сфере гражданской жизни. Однако условия и требования военной жизни по самой своей природе отличаются от условий и требований гражданской жизни, и определённые ограничения прав, которые не могут быть наложены на гражданских лиц, являются приемлемыми в армии (см. ссылки на прецедентную практику в пунктах 51–52 постановления). Конституционный Суд указал на незначительное число женщин в вооружённых силах и на то, что по этой причине использование ими отпуска по уходу за ребёнком не оказывало бы влияния на боеспособность армии. Следовательно, это был выбор определённого курса действий, мотивированный особой социальной ролью женщин как матерей — предоставить им право на отпуск по уходу за ребёнком на исключительной основе. Лучшее знание национальными властями своего общества и его потребностей означает, что национальные власти в принципе занимают более удобное положение, чем международный судья, для оценки того, в чём состоит публичный интерес. В этом заключается общий смысл принципа субсидиарности. В подобном случае Европейский Суд обычно уважает выбор курса законодателем,

если только он явно не «лишён разумного обоснования» (см., mutatis mutandis, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Диксон против Соединенного Королевства» [Dickson v. the United Kingdom] (жалоба № 44362/04), § 78, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [ECHR] 2007 XIII). По моему мнению, нельзя утверждать, что решение о предоставлении права на отпуск по уходу за ребёнком военнослужащим-женщинам при одновременном отказе в предоставлении этого права военнослужащим-мужчинам явно «лишено разумного обоснования». Я уважаю решение законодателя, которое, кроме того, было подтверждено Конституционным Судом.

Наконец, важно также, что заявитель добровольно поступил на военную службу и, заключив контракт о прохождении военной службы, признал систему воинской дисциплины, которая по самой своей природе подразумевает возможность наложения на права и свободы военнослужащих ограничений, которые невозможно налагать на гражданских лиц (см., со сходной мотивировкой, постановление Европейского Суда от 1 июля 1997 г. по делу «Калач против Турции», § 28, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека [Reports] 1997-IV).

В свете изложенного я полагаю, что различие в обращении между военнослужащими-мужчинами и всеми остальными родителями, а именно военнослужащими женщинами и гражданскими лицами — мужчинами и женщинами, в том, что касается предоставления права на отпуск по уходу за ребёнком, было разумно и объективно обоснованным.

Моё заключительное замечание касается применения статьи 46 Конвенции. Я полагал бы, что — в отличие от других структурных проблем, относящихся к России, таких как неисполнение решений национальных судов, пересмотр дел в порядке надзора или условия содержания в предварительном заключении — данное изолированное дело не налагает на государство-ответчика юридической обязанности принимать соответствующие общие меры, даже с учётом того факта, что Европейский Суд лишь рекомендует эти меры, как он указывает в пункте 67 постановления.

Перевод с английского языка. © Журнал «Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека»

Добавить комментарий

Имя (обязательное)

Отправить

Отменить